День цезарей  - Саймон Скэрроу

– Он солдат?

Раб пожал плечами:

– Точно сказать не могу, господин.

Макрон, фыркнув, убрал кинжал под плащ.

– Стало быть, приказ тебе отдан. Делай что велено, если разумеешь, что для тебя благо, а что нет. Всё, возвращайся к работе.

Он отвернулся и пошагал к банной пристройке. Раб между тем поднялся, озадаченно почесывая голову в том месте, где ее порастрепал Макрон. Поднырнув под стену пристройки, он оглядел условленное место, где они с Катоном оставляли друг другу знаки. Там виднелась оставленная позавчера буква «М», но только и всего. Макрон удрученно хлопнул себя по бедрам и со вздохом возвратился на середину двора, где остановился в задумчивости. Раб-истопник, бросая на центуриона сторожкие взгляды, сейчас подбрасывал дрова в открытую дверцу печи.

Откровение о том, что за ним вот уже несколько дней кто-то незаметно ходит, вызывало у Макрона оторопь. Кто это может быть – тот, кто дал рабу на лапу, или его сотоварищи? Может, они по пятам следовали сюда и за Катоном? Сердце вновь тревожно сжалось в беспокойстве за друга. Может статься, Паллас уже схватил его и сейчас готовит над ним суд… Если дело обстоит именно так, то значит, надо самому отследить того Приска, принудив его сознаться в убийстве сенатора Граника.

С обновленной решимостью Макрон вышел со двора и зашагал по улице. С учетом усвоенного, он намеренно двинулся кружным путем, периодически останавливаясь и петляя с целью выяснить, нет ли за ним слежки. Но признаков «хвоста» не наблюдалось, а потому он возобновил свой обычный маршрут и возвратился в преторианский лагерь, где сразу прошел в казарму Второй когорты. С исчезновением Катона на нем теперь лежали обязанности старшего командира, что сильно отягощало розыск Приска. Не говоря уже о времени на Петронеллу. Последнее, конечно же, нуждалось в скорейшем исправлении, пока ее чувства к нему не остыли.

В казарменном таблинуме его, встав из-за стола, встретил салютом опцион Метелл.

– Садись, – утомленно кивнул ему Макрон, вешая на дверной колышек плащ. – Всё, я вижу, в порядке?

– Распорядок дежурств составлен, – ответил Метелл. – Последние из завещаний павших в Испании сданы в храм Юпитера. Меня уведомили, что к концу января в когорту поступят первые рекруты, вновь прибывшие и переведенные из легионов. Так что численность восполнится еще не до конца, но уже близко. Есть новости и печальные: отпуска отменены. Для всех. Кое-кому из ребят это не по нраву.

– Могу себе представить, – сумрачно усмехнулся Макрон.

В самом деле, сочувствие пробирало к тем, кто рассчитывал на месяц с небольшим оставить столицу и навестить своих родных и близких по италийским городам и деревням, да вот незадача: кипящая напряженность между сторонниками Нерона и Британника требует присутствия в Риме каждого солдата.

– Есть ли весточка от твоих друзей-штабистов насчет нового командира когорты?

Метелл качнул головой:

– Пока нет. Бурр вроде как изо всех сил пыжится найти замену.

– Поверь, заменить префекта Катона не сможет никто. И уж тем более какой-нибудь изнеженный дитятя, махнувший прямиком в трибуны лишь по той причине, что отец у него имеет связи при императорском дворце.

Метелл с чувством кивнул. Оба не понаслышке знали о кумовстве, процветающем в преторианской гвардии на всех уровнях. Бывалые, с долгим послужным списком солдаты, поступающие сюда из легионов, довольно презрительно относились к тем своим сослуживцам, что попадали в гвардию по прямому назначению. Сам факт того, что Катона здесь все еще называли префектом по его прежней должности префекта когорты ауксилариев[42], а не по его официальному рангу трибуна, было свидетельством уважения к нему.

– Что ж, будем надеяться, что его доброе имя скоро восстановится и он вернется к своим обязанностям. Учитывая, как все складывается, Катон нам может сильно понадобиться.

– Да, господин центурион.

Макрон сел за соседний стол.

– Что-нибудь еще для меня есть?

– Точно так. Регистрация наказаний. – Метелл придвинул к себе табличку. – Двое пьяных на посту, два обвинения в неподчинении офицерам других когорт. Еще восемь человек обвиняются в драках на территории лагеря и в казармах.

– Дай-ка я угадаю причину… Невыплата наградных или их нехватка?

Действительно, в лагере существовала ощутимая напряженность между теми, кто вкусил от щедрот нового императора, и теми, кого они не коснулись. Между людьми из разных когорт в связи с этим нередко вспыхивали ссоры и драки.

– Боюсь, что так оно и есть. – Секунду помешкав, Метелл решился выразить свое мнение. – Если дворец все это не уладит, причем вскорости, раздоры только усугубятся. Что в ущерб и дисциплине, и нравственности.

– Именно. Будем уповать, что Нерон таки найдет волшебный сундук с деньгами и одарит парней причитающимся им серебром. Если он позволяет себе и своим вельможам роскошные пиршества, то неужто ему не хватит денег на своих солдат? – Центурион строго блеснул глазами на своего опциона. – Последнее сугубо между нами.

– Разумеется.

– Да, и еще одно, – как бы невзначай промолвил Макрон. – Гвардеец, насчет которого я подал рапорт о неподчинении. Который представился Приском. Ты выяснил, в какой он когорте?

– Да, установил. Навел справки в штабе. Кажется, служит в Четвертой когорте. Во всяком случае, состоял в ней.

– Что значит «состоял»? А теперь нет, что ли?

– С месяц назад объявлен отсутствующим. Кажется, убил в драке своего сослуживца. Обратно в казармы не явился. Никто с той поры его не видел. Забавно то, что против него до сих пор не выдвинуто обвинения.

– Да неужто? – не смог скрыть удивления Макрон. – За целый, язви его, месяц?

– Именно так. Я специально проверял. Сам прежде никогда о подобном не слыхивал. Такого еще не бывало – не только в легионах, но и в самом, прошу прощения, задрипанном гарнизоне.

– Ты прав. Так в чем же дело? Почему это Приска вот так взяли и милостиво отпустили?

– Похоже, у его трибуна не нашлось времени, чтобы утвердить обвинение.

– Вздор. Тут дело в чем-то еще.

Метелл поцокал языком.

– Если и да, то меня в подноготную не посвящали. Ни меня, ни моих приятелей по штабу. Прошу простить, если не смог помочь.

– Да перестань. Что смог, ты выкопал… А кстати, кто там трибун Четвертого?

– А вот это пикантно. Как говорится, мир тесен.

– Не тяни, говори, – требовательно глянул на опциона Макрон.

– Крист.

– Вот как? – Макрон подался вперед. – Когда ж это произошло? Я думал, он вообще в отпуске.